Статья посвящена философии гражданского права в традиции стран «общего права». Отмечается, что если цивилистическое исследование российского (и континентального) образца движется прежде всего аналитическим путем, когда существующие институты берутся за основу и делятся на составные части, то юрист общего права скорее действует синтетическим способом, собирая различные конфигурации из имеющихся институтов. Цель настоящего исследования состоит в разработке новых методологических подходов к исследованию правовой категории «философия гражданского права стран общего права». Для достижения цели исследования использовались в комплексе общенаучные методы научного познания, включая диалектический метод, а также метод системного анализа, сравнительно-правовой метод и ряд других. В ходе проведенного исследования были достигнуты следующие результаты и сделаны следующие выводы: в отличии от России, в странах общего права гражданское право логически наделяется следующими чертами: (1) индивиды не просто взаимодействуют, но противостоят друг другу, что (2) требует защиты, которая (3) осуществляется судебными органами, не столько проводящими в жизнь общие интересы, сколько охраняющими частный интерес участников путем индивидуально принимаемых мер, из суммы которых вырастают гражданско-правовые институты.

Цель исследования заключается в изучении проблемных аспектов исполнения государственных контрактов, заключаемых для удовлетворения публичных нужд, возникающих в рамках проведения обязательной экспертизы исполнения контракта.

Объектом исследования выступают общественные отношения, складывающиеся между государственным заказчиком и поставщиком относительного эффективного исполнения контрактных обязательств. Предметом исследования являются нормы гражданского законодательства и законодательства о контрактной системе в сфере публичных закупок. Для достижения поставленной цели были подняты вопросы соотношения экспертизы по законодательству о контрактной системе в сфере публичных закупок и гражданскому законодательству, а также изучена сложившаяся практика применения обозначенных норм.

Выводы: В результате исследования выявлены определенные сложности правоприменительной практики при реализации норм о приемке выполненных работ. Внесены предложения по совершенствованию норм об обязательной экспертизе результата исполнения по государственным контрактам. Также были сделаны выводы о возможности заказчика в случае спора привлекать независимого эксперта по нормам гражданского законодательства, о должном поведении сторон при несовпадении результатов экспертиз, проводимой отдельно заказчиком и исполнителем, о распределении бремени и расходов на проведение обязательной экспертизы исполнения контракта и др.

Методы: При написании статьи были использованы общенаучный (диалектический) метод познания, методы и приемы формальной логики (анализ, синтез, индукция, дедукция и др.), а также специальные методы познания (в том числе формально-юридический, сравнительно-правовой, технико-юридический, системный, эмпирический и др.).

Диффамационное право зародилось и сформировалось в Англии (Англия и Уэльс). Далее оно получило распространение не только в странах англо-саксонского, но и романо-германского права, включая Россию. Одним из эффективных гражданско-правовых способов судебной защиты от диффамационных деликтов, направленных на умаление чести, достоинства и деловой репутации, в России является компенсация морального вреда – аналог английских компенсаторных неэкономических убытков (compensatory damages for non-pecuniary harm), присуждаемых за «боль и страдания» (pain and suffering) в виде эмоциональных расстройств (emotional distress). Цифровая революция принесла с собой новые виды диффамационных деликтов, что стало своего рода триггером для дальнейшего совершенствования диффамационного права, необходимости повышения эффективности судебной защиты от диффамации путем компенсации морального вреда.

Цель: выявить и проанализировать то, в какой степени английское диффамационное право имплементировано российским законодательством, определить наиболее эффективную модель определения размера компенсации морального вреда за диффамацию.

Методы: диалектический, формально-логический и другие общенаучные методы исследования; специально-юридические методы: сравнительно-правовой и формально-юридический.

Выводы: Понятие диффамации тождественно распространению не соответствующих действительности порочащих сведений, а также любых не соответствующих действительности сведений о гражданине, содержащемуся в ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ). Владельцы социальных сетей, помимо автора публикации, должны нести гражданско-правовую ответственность за распространение диффамационных сведений как публикатор, не принявший эффективных мер для их своевременного удаления. В России необходимо законодательно ввести понятие презюмируемого морального вреда, закрепив его размеры в специальной таблице, утверждаемой и ежегодно обновляемой Пленумом Верховного Суда Российской Федерации. В России следует отказаться от безвиновной компенсации морального вреда за диффамацию (ст. 1100 ГК РФ). В случае диффамационного деликта в отношении умерших, имевших профиль в социальной сети и получивших вследствие этого публичную проекцию, их наследники вправе предъявлять диффамационные иски и требовать опровержения и компенсации морального вреда.

Введение: В работе исследуется вопрос о достаточности сложившейся системы способов защиты гражданских прав, ее практической реализации и эффективности с учетом современной судебной практики.

Цель: Сформулировать предложения по совершенствованию гражданско-правового регулирования системы способов защиты гражданских прав в целях расширения возможностей применения судебной защиты гражданских прав и интересов участников гражданско-правовых отношений.

Методы: Методология исследования основывается на диалектическом методе научного познания. Автором используются общенаучные (анализ и синтез, индукция и дедукция, системный) и частнонаучные методы исследования (формально-юридический, сравнительно-правовой, конкретных социологических исследований).

Результаты: Проанализирована практика применения статьи 13 ГК РФ1 в отношении сертификатов и деклараций качества продаваемых товаров. Показано, что участникам гражданского оборота требуется предоставление судебной защиты в том числе путем признания выданных сертификатов не соответствующими требованиям закона и иных нормативных актов. Определена стратегическая задача, стоящая перед законодателем страны и заключающаяся в необходимости усовершенствования диспозиции статьи 13 ГК РФ в целях расширения возможности применения судебной защиты гражданских прав и интересов участников гражданско-правовых отношений.

Выводы: Анализ многочисленных примеров из судебной практики по применению статьи 13 ГК РФ в отношении сертификатов и деклараций качества продаваемой продукции показал необходимость уточнения редакции данной нормы с целью предоставления легальной возможности ее использования участниками гражданского оборота для судебной защиты своих прав.

Цель и задачи: В статье исследуются существующие подходы к систематизации мер уголовно-правового характера и определяются перспективы развития этой системы. Решаются задачи, связанные с определением мер уголовно-правового характера, установлением методологических принципов их систематизации и классификации, определением перспектив применения мер уголовно-правового характера при реализации уголовной ответственности и освобождении от ответственности.

Методы: Работа опирается на требования и принципы системного анализа, а именно: объективность, всесторонность, полнота исследования. Основной метод исследования – классификация, предполагающая охват всех объектов классификационного деления и обоснование объективных оснований для их градации на виды.

Результаты: В качестве исходной позиции отмечена необходимость включения в список мер уголовно-правового характера только тех, что применяются к лицам, совершившим преступления. Доказана нетождественность мер уголовно-правового характера уголовно-правовым последствиям совершения преступления и уголовной ответственности. Меры уголовно-правового характера классифицированы на основе трех критериев, исходя из соотношения с уголовной ответственностью, на основе возможности совместного назначения, на основе внутреннего содержания. Признано, что меры уголовно-правового характера образуют самостоятельный уголовно-правовой институт, содержание которого в настоящий момент зависит от базовых параметров уголовной политики страны, в связи с чем установлены возможные перспективы развития видов и содержания мер уголовно[1]правового характера. Особое внимание уделено такой проблемной теме, как применение мер уголовно[1]правового характера при освобождении от уголовной ответственности; аргументирована принципальная допустимость их регламентации в уголовном законе.

Целью исследования выступает сравнительный анализ опыта публично-правового регулирования экспорта медицинских технологий в Российской Федерации в соотношении с зарубежным законодательством. Задачами исследования являются: концепция правового регулирования экспорта медицинских технологий в национальной системе экспорта, а также практика правового регулирования общественных отношений, связанных с экспортом медицинских технологий и их разграничение с медицинскими услугами и иными формами передачи медицинской помощи. Опыт пандемии коронавирусной инфекции COVID-19 и иных чрезвычайных ситуаций санитарно[1]эпидемиологического характера позволяют говорить о возможности формирования экспортного потенциала медицинских технологий в России. Российское законодательство о внешнеэкономической деятельности говорит о товарах медицинского назначения, об услугах в сфере охраны здоровья населения, но не говорит о технологиях в сфере медицины. Экспорт технологий такого рода соприкасается с различными этическими, религиозными устоями конкретных государств-импортеров медицинских технологий и требует дифференцированного подхода к правовому регулированию экспорта. Эти и иные исходные проблемы заставляют определиться с понятийным аппаратом экспорта медицинских технологий и местом этого явления в системе общественных отношений, регулируемых нормами права. Цели и задачи работы определили методологию исследования, в основу которой положены сравнительно-правовые методы правовой компаративистики. Принципиальным результатом данной работы выступает мысль о том, что экспорт медицинских технологий ограничивается разницей в законодательстве об охране интеллектуальной собственности России и зарубежных стран. В связи с этим необходимо исходить из приоритета законодательства страны, куда такая технология экспортируется с учетом возможных международных и национальных ограничений.

Принуждение выступает важнейшим институтом уголовно-процессуального права, определяющим не только направления ограничительного воздействия, но и сущность уголовного судопроизводства. Непосредственное воздействие на права его участников сопровождается множеством проблем теоретического и прикладного характера. Цель настоящего исследования состоит в получении новых знаний о сущности, формах принудительного воздействия в условиях уголовного судопроизводства и способах правообеспечения, надлежащим образом охраняющих и защищающих законные интересы субъектов уголовно-процессуальных отношений. Решаемые задачи: исследование современных условий, способствующих изменению представлений о принуждении в уголовном судопроизводстве и тех мерах, которые ограничительно воздействуют на правовой статус субъектов уголовно-процессуальных отношений; уяснение тенденций в науке уголовного процесса, влияющих на современные представления о мерах принуждения и средствах обеспечения прав; формирование авторской позиции по вопросу о сущности и видах правоограничительного и правообеспечительного воздействия в уголовном судопроизводстве; выдвижение научной гипотезы о корректировке сущности уголовно-процессуального принуждения; поиск оснований для ее подтверждения и обоснование выводов. Исследование проводилось на основании совокупности общенаучных и частнонаучных методов, в числе которых диалектика, различные виды анализа, синтез, обобщение, логический, системно-структурный, моделирование и др. Результатами данного исследования стали научные знания, дополняющие, и в некоторой части уточняющие представления о сущности процессуального принуждения, мерах принуждения, их классификации, способах воздействия на правовой статус субъектов уголовно-процессуальных отношений, средствах правообеспечения, надлежащим образом гарантирующих защиту и охрану законных интересов участников уголовного судопроизводства. На основании полученных результатов сформулированы отдельные предложения о совершенствовании законодательства в части как формирования мер процессуального принуждения, так и средств, обеспечивающих защиты от правоограничений. Сформулировано авторское видение решения некоторых проблем, возникающих в случае правоограничений, применяемых в отношении юридических лиц.

Основной целью настоящего исследования является формирование представления об актуальном уголовно-процессуальном регулировании режима изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации в ходе отдельных следственных действий с учётом существующей доктрины и положений отечественного уголовно-процессуального законодательства. В рамках указанной цели решались следующие задачи: осуществлён анализ и обобщение научного материала по проблематике, которая касается электронных носителей информации в уголовном процессе; критически изучены положения действующего уголовно-процессуального законодательства РФ, имеющие отношение к порядку изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации в ходе производства отдельных следственных действий; предложена выработка путей решения сложившихся проблем в ходе изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации. В представленном исследовании использовались традиционные общие (диалектический, формально-логический) и частные (юридико-догматический, толкования правовых норм, сравнительно-правовой, описательный, интерпретационный) методы научного познания, которые способствовали получению нового знания об электронных носителях информации в уголовном процессе, решению некоторых проблем, возникающих при правоприменении в связи с изъятием электронных носителей информации и копирования с них информации. В результате проведённого исследования: констатируется необходимость решения проблемы законодательного определения понятия «электронные носители информации»; отмечается значимость надлежащего регулирования процессуального порядка изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации в ходе досудебного производства по уголовным делам о преступлениях, совершённых в сфере предпринимательской деятельности; обосновывается важность участия специалистов при изъятии электронных носителей информации; анализируются доктринальные подходы по вопросу о сущности и правовой природе копирования информации с электронных носителей; критически оцениваются существующие в науке точки зрения относительно следственных и процессуальных действий, связанных с изъятием электронных носителей информации и копирования с них информации. Сформулированы следующие основные выводы: 1) информационные технологии в развивающемся постиндустриальном обществе постепенно внедряются во все сферы деятельности человека, также растёт динамика показателей совершённых преступлений с использованием цифровой среды, однако, уголовно-процессуальное законодательство регулирует деятельность по изъятию использованию электронных носителей информации на основе правил, разработанных ещё до появления новейших и современных технологий, и не всегда учитывает специфику постоянно меняющейся цифровой информации; 2) проблема изъятия электронных носителей информации в уголовном судопроизводстве в последнее время привлекает внимание учёных, что объясняется повышением её значимости в современных условиях с точки зрения обеспечения гарантий участников уголовно-процессуальных правоотношений. В то же время в области научного исследования процессуального порядка изъятия и копирования электронных носителей информации сложились определённые стереотипы, в доктрине отсутствует целостный подход к изучению этой проблемы, что свидетельствует о необходимости его формирования; 3) с учётом динамичного развития уголовно-процессуального законодательства правоотношения, связанные с изъятием электронных носителей информации, претерпевают изменения и требуют своего решения, особенно при производстве по уголовным делам о преступлениях в сфере предпринимательства и иной экономической деятельности; 4) порядок производства следственных и процессуальных действий, связанных с изъятием электронных носителей информации, её копированием, сохранением и использованием в доказывании, требует более детальной проработки в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве.

Основной целью исследования выступает получение совокупности новых знаний о формах деятельности суда по установлению обстоятельств, необходимых для принятия решения в досудебном производстве. В рамках указанной цели решались следующие задачи: изучение  законодательных положений, регламентирующих форму судебной познавательной деятельности, включая получение судом сведений, их источники, а также формы использования судом полученных знаний при принятии процессуального решения в досудебном производстве, полномочия суда, права сторон судебного заседания; анализ и обобщение научного материала; выработка путей решения сложившихся проблем в использовании судом сведений, не имеющих процессуальной формы доказательств; разработка предложений по совершенствованию законодательного регулирования и рекомендаций по применению действующего уголовно-процессуального законодательства в неоднозначных процессуальных ситуациях. Основой для проведенного исследования стала выдвинутая автором гипотеза о возможности и необходимости адаптации уголовно-процессуальной формы судебной деятельности для решения задач досудебного производства. Методология исследования основана на традиционных общих и частных научных методах, совокупность которых позволила получить новые знания о содержании уголовно-процессуальной формы судебной деятельности, ее характерных признаках, рассмотреть причины появления прикладных проблем принятия процессуальных судебных решений, так называемых судебных «копипастов» и др., сделать научно-значимые выводы. Результатами проведенного исследования стали: авторские формулировки понятий «адаптивность уголовно-процессуальной формы», «персонифицированность уголовно[1]процессуальной формы»; выявленная и подтвержденная закономерность связи уголовно[1]процессуальной формы и обоснованности судебных процессуальных решений; нецелесообразность предъявления к судебным решениям принятым в досудебном производстве тех же требований, что и к приговору суда; констатирована непосредственная связь между проблемой обоснованности судебного решения и копированием текстов обвинительных документов в со-держание судебных решений («копипаст»); сформулированы авторские предложения по разрешению выявленных проблем. Сделаны следующие основные выводы: 1) решение многих проблем судебной деятельности в досудебном производстве возможно при условии адаптации и персонализации ее (деятельности) процессуальной формы и внедрения соответствующих процедурных особенностей; 2) отсутствие законодательного регулирования основных правил процессуальной формы доказательственной деятельности не позволяет суду принимать решения, в полной мере отвечающие требованиям уголовно-процессуального закона; 3) для решения проблем обоснованности судебного решения предлагается введение следующего общего правила: суд обязан принимать все необходимые меры для установления всех существенных для данного случая обстоятельств способами доступными в судебном заседании. При этом способы должны иметь законодательную регламентацию.

Назначение уголовного судопроизводства предопределяет необходимость формирования эффективных процессуальных механизмов, обеспечивающих защиту прав лиц, пострадавших от преступления или от незаконного и (или) необоснованного уголовного преследования. Однако назначение уголовного судопроизводства само по себе выступает только вектором, определяющим направление развития уголовно-процессуального закона, а его (закона) содержательное наполнение определяется исходя из множества факторов, одним из которых, наиболее существенным, выступают научные разработки. Компенсация морального вреда в уголовном судопроизводстве представляется перспективным научным направлением, в рамках которого высказываются многочисленные позиции, формируются интересные концепции, предлагаются нестандартные решения многих сложных проблем. Целью данного исследования выступает формирование обобщенной, соответствующей современным научным достижениям концепции компенсации морального вреда в уголовном судопроизводстве. В его рамках решались следующие задачи: определение основных признаков и формирование теоретического определения морального вреда применительно к сфере уголовного судопроизводства; изучение законодательной основы механизма компенсации морального вреда и его проблемных аспектов; определение оснований возникновения права на компенсацию морального вреда; изучение проблемы унификации и дифференциации судебной практики в части определения размера компенсации за причиненный моральный вред и др. Основными методами исследования стали: диалектический, исторический, логический, анализ и синтез, обобщение, сравнительно-правовой, формально-юридический, системно[1]структурный. Результатами выступают следующие выводы и предложения: – моральный вред в уголовном судопроизводстве является особо дискуссионной темой в науке уголовного процесса и трудно разрешимой проблемой в правоприменении. Разрешение сложившихся трудностей возможно исключительно на основании фундаментальных научных разработок, учитывающих основные потребности практики; – моральный вред может быть следствием не только преступления, но и незаконного уголовного преследования лица, причастного к его совершению, что обусловливает необходимость законодательного закрепления соответствующего механизма по его компенсации; – основаниями компенсации морального вреда выступает совокупность обстоятельств, установление которых относится к компетенции суда, при рассмотрении и разрешении уголовного дела по существу предъявленного обвинения; – субъектами, имеющими право на компенсацию морального вреда, являются как физические, так и юридические лица, выступающие как в официальном процессуальном статусе, так и привлекаемые к уголовному судопроизводству; – компенсации подлежит вред, причиненный любой категорией преступлений, включая преступления против собственности.

Исследование направлено на изучение концепции правового плюрализма, которая в настоящее время находится в стадии формирования. В юридической науке складывается традиционный подход к правовому плюрализму, который берет начало из антрополого-правовых теорий, однако, представляется, что явление правового плюрализма является сложным и многогранным, что требует всестороннего анализа его истоков, а также изучения тех социальноправовых теорий, которые позволят наиболее полно раскрыть его содержание. Цель настоящего исследования состоит в выявлении значения концепции правового реализма как теоретической основы формирования представлений о правовом плюрализме. Для достижения цели исследования использовались в комплексе общенаучные методы, при этом применялся функциональный подход к пониманию права, который позволяет выявить практически полезные свойства права и правовых явлений, к числу которых относится правовой плюрализм. В ходе проведенного исследования были достигнуты следующие результаты и сделаны следующие выводы: 1. Правовой реализм стал одной из теоретических основ для развития идеи правового плюрализма, в частности, способствовала этому антрополого-реалистическая теория К. Ллевеллина, который совместно с А. Хобелем изучал процесс формирования правовых норм у индейцев через возникающие в социуме конфликты. 2. Нельзя утверждать, что реалисты формулировали свой подход на основе признания существования наряду с государственным, какого-то иного права. Являясь практикующими юристами, они строили свои теории в рамках позитивного права, обладающего такими признаками, как формальная определенность, санкционирование государством, обеспеченность государственным принуждением. 3. И правовой реализм, и правовой плюрализм имеют общую философскую основу – это прагматизм. Опираясь на идеологию практической полезности, сторонники правового реализма пытались познать функциональную сущность права, понять причины неопределенности права. 4. К. Ллевеллин видел правовой плюрализм в процессе правоприменения, а также судебного правотворчества. Существование одной и той же нормы права на практике может приводить к разным вариациям ее реализации. Одной из причин этого является подход к толкованию нормы права, а другой – то, как норма сформулирована в судебном прецеденте в процессе судебного правотворчества. Для однозначного и определенного применения нормы права судья должен максимально подробно отразить в ней все обстоятельства дела. Это исключит правовой плюрализм и обеспечит определенность права.

Целью данной статьи является исследование комплекса факторов, влияющих на реализацию принципов правового государства в современной России. Для достижения указанной цели в качестве задач представляется необходимым дать общую характеристику этим факторам и провести их классификации по различным основаниям, в том числе применительно к современным российским условиям. Для решения поставленных задач предполагается использовать ряд методов исследования: логические (описание, классификация), системно-структурный, сравнительный. В результате исследования было выявлено, что, прежде всего указанные факторы могут быть объективного (например, экономические, культурные и иные условия общественной жизни) и субъективного (в частности, уровень и специфика правосознания и правовой культуры) плана. Эти факторы могут быть также разделены на организационные, информационные, социальные, культурно[1]этнические, экономические, политические, факторы, связанные с трансформациями правосознания и правовой культуры. Факторы, оказывающие влияние на реализацию принципов правового государства в современной России, весьма многоплановы и получают специфическое преломление применительно к совокупности характеристик современного Российского государства и его правовой системы, общественной жизни в целом. Вывод. Комплекс указанных факторов должен стать предметом более детальных научных исследований и всесторонней оценки именно применительно к условиям функционирования современного Российского государства и жизни современного общества. В практическом плане в результате подобного доктринального анализа одни факторы должны стать объектом стимулирования и, при необходимости, корректировки со стороны государства, другие – остаться без внимания в силу утраты ими своей актуальности.