Целью настоящей статьи выступает анализ одного из наиболее существенных среди специфических методологических оснований исследования финансово-правовой ответственности – финансового правонарушения (финансового деликта). Для достижения указанной цели в качестве задач представляется необходимым сформулировать дефиницию финансового правонарушения (финансового деликта); определить проблематику (как на теоретическом, так и на практическом уровнях), связанную с конструированием и практическим применением его состава сообразно современным российским реалиям.

Цель и задачи работы определили методологию настоящего исследования, в основу которой положен ряд методов, в частности: общефилософские эвристические, сравнительного анализа, системный.

В результате проведенного исследования автором сформулированы собственные выводы, а также некоторые проблемные аспекты теоретического и правоприменительного характера. Так, была представлена дефиниция финансового правонарушения (финансового деликта); определено понятие юридического состава финансового правонарушения (финансового деликта), раскрыто содержание каждого его элемента; сделаны выводы о необходимости продолжения научных исследований института «финансово-правовой ответственности».

Целью данной статьи является исследование понятия и явления цифровой (электронной) демократии как выражения российской демократической государственности на современном этапе ее развития. Определяется закономерность цифровой демократии, ее предопределенность научно-техническим прогрессом, глобальной цифровизацией политико-правовых процессов в стране, интенсивным внедрением в публично-правовое пространство интерактивных информационно-коммуникационных технологий в цифровом измерении, качественным образом меняющих уровень взаимоотношений государства, общества и личности за счет расширения участия граждан во всей совокупности публично-правовой деятельности на разных уровнях государственной и муниципальной организации, повышающих уровень государственной демократии.

В статье исследуется соотношение демократии традиционной в ее непосредственном и представительном выражениях с демократией электронной, утверждается их принципиальное единство, состоящее в выражении суверенной воли народа, и одновременно допускающее их организационно-технические различия, позволяющие характеризовать цифровую демократию как инновационную форму демократии, основанную на широком использовании современных цифровых технологий в механизмах народовластия.

Новизна исследования предопределяется новизной самого явления цифровой (электронной) демократии, относительно недавно ставшей достоянием российской публично-правовой действительности, пока не получившего в юридической науке единого понятийного и концептуального понимания.

Целью данной статьи является раскрытие онтологических и гносеологических свойств гражданского оборота. Для достижения указанной цели в качестве задач представляется необходимым выявить онтологические смыслы понятия «гражданский оборот», дать перечень его онтологических характеристик, определить и дифференцировать гносеологические подходы к его познанию.

Для решения поставленных задач в статье будет использован ряд методов исследования: метод структурного анализа; сравнительный метод; феноменологический подход.

В результате исследования было выявлено, что гражданский оборот имеет двойственную природу, поскольку включает в себя две различные стороны: оборот в фактическом значении, который объемлет все виды и формы реального товарно-денежного обмена на рынке; оборот в нормативном значении, который рассматривается с точки зрения права, то есть в качестве определенного стандарта или образца.

Вывод: сквозной онтологической и гносеологической характеристикой гражданского оборота является его двойственность, которая в онтологическом аспекте представлена наличием нормативного и фактического измерений, а в гносеологическом – столкновением реалистического и конструктивистского подходов. При этом существует генетическая связь, с одной стороны, между фактическим состоянием гражданского оборота и реалистической моделью его познания, а с другой стороны, между социальным конструктивизмом в гносеологии и нормативным образом гражданского оборота. Гносеологические элементы даже включаются в состав онтологической природы гражданского оборота, поскольку представления о нем определяют характер его нормативного регулирования, которое, в свою очередь, прямо влияет и на его фактические свойства.

В статье рассматриваются теоретические и практические аспекты, связанные с компенсацией морального вреда ввиду оказания медицинских услуг ненадлежащего качества как основного гражданско-правового способа защиты личных неимущественных прав граждан на жизнь и здоровье, первым и основным элементом которых является право на медицинскую помощь.

Автор исследования обращает внимание на то, что компенсация морального вреда ввиду оказания медицинских услуг ненадлежащего качества нуждается в дальнейшем теоретическом осмыслении и совершенствовании судебного правоприменения.

Цель статьи: исследование современного состояния и перспектив развития Особенной части УК РФ. Для достижения поставленной цели определены задачи: анализ первоначальной редакции УК РФ, оценка внесенных в него изменений, изучение практики и судебной статистики по применению статей Особенной части УК РФ, анализ теорий и идей, предложенных в отечественной доктрине.

Автор использовал методы общенаучные (диалектический метод, логический, системного анализа) и специальные (технико-юридический, сравнительно-правовой).

Результаты исследования: Особенная часть отечественного уголовного закона за 25 лет претерпела существенные изменения. В статье приведены примеры концептуальной трансформации: введение статей, где соучастник превращен в исполнителя преступления; возвращение к административной преюдиции; признание состояния опьянения в качестве обстоятельства, изменяющего степень общественной опасности преступления. Обращено внимание на ухудшение законодательной техники на примере некоторых диспозиций и санкций статей. Показано, что нередко создаются «мертвые» статьи. Несмотря на внесение в них изменений, они не «оживают» и не применяются на практике. Это увеличивает объем Особенной части УК РФ, сказывается на системе уголовного закона, не оказывает никакого влияния ни на правоприменение, ни на эффективность уголовного закона.

Вывод: Особенная часть современного отечественного уголовного закона требует глубокой переработки. Существует необходимость в разработке и утверждении концептуальных основ построения Особенной части отечественного уголовного закона. Концептуальные основы могут способствовать упорядочению внесения изменений в УК РФ, выдерживанию концепции уголовного закона, исключению системных ошибок и противоречий внутри закона.

Социальная обусловленность уголовной ответственности за применение пыток очевидна. События, произошедшие в 2021 г. в системе исполнения наказания, послужили поводом для принятия скорых и серьезных мер. Стремление законодателя решить эту социальную проблему, используя уголовно-правовые средства воздействия, заслуживает поддержки при условии соответствия формы выражения уголовно-правового запрета содержанию запрещаемого деяния.

Имеющиеся в законопроекте № 42307-8 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (в части установления уголовной ответственности за пытки) предложения, ставят перед теорией, а в случае принятия законопроекта и практикой, ряд вопросов, в частности, о целесообразности включения в ст. 302 УК РФ нового субъекта – «иной сотрудник правоохранительного органа», позволяющее, согласно пояснительной записке, привлекать к уголовной ответственности за пытки сотрудников ФСИН России. В статье на примере указанного субъекта рассматриваются вопросы соответствия признака «иной сотрудник правоохранительного органа» другим объективным и субъективным признакам основного состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 302 УК РФ, их сущности, следовательно, объему криминализации. На этой основе формулируются выводы.

Цель исследования заключается в выявлении допустимости включения в диспозицию нормы ст. 302 УК РФ еще одного субъекта, в способности, с помощью названного изменения решить поставленные в законопроекте задачи.

Цель работы определила решение следующих исследовательских задач: анализ приемов, использованных разработчиками законопроекта для криминализации пытки; установление сущностных признаков субъекта принуждения к даче показаний и их взаимообусловленности с иными признаками этого состава преступления; выяснение природы признака «иной сотрудник правоохранительного органа».

При выполнении работы были задействованы общие, общенаучные, частно-научные и специальные методы исследования.

Предпринятое исследование позволило сформулировать некоторые заключения: преступление, предусмотренное ст. 302 УК РФ, посягает на законность собрания доказательств в части надлежащих субъектов. Учитывая, что каждой стадии уголовного процесса соответствуют свои законодательно установленные участники уголовного судопроизводства с их собственной ролью, характером и направлениями деятельности, и реализуемыми ими функциями, «иной сотрудник правоохранительного органа» к их числу не относится. Происходит подмена понятий, когда процессуальное положение субъекта преступления подменяется должностным положением.

Сформулированные выводы ориентированы на дальнейшую разработку предложений организационно-правового и теоретического характера, формирование механизма уголовно-правового противодействия применению пыток. 

Актуальность настоящего научного исследования определяется положительной динамикой развития отечественного законодательства в сторону расширения уголовных дел, подсудных присяжным заседателям. При этом, сложившееся доктринальное отношение по вопросу об оценке достаточности доказательств при постановлении приговоров, в том числе выражаемое в правовых позициях Верховного Суда РФ, выступает важнейшим фактором, оказывающим влияние на существующие подходы в правоприменительной деятельности при производстве в суде с участием присяжных заседателей. Соответственно, значимость обращения с точки зрения теории к проблемам нормативно-правового регулирования и правоприменительной практики, связанным с оценкой достаточности доказательств председательствующим судьей при постановлении приговоров по итогам рассмотрения уголовных дел с участием коллегии присяжных заседателей, не вызывает сомнений.

Цель настоящего научного исследования – выявить проблемы нормативно-правового регулирования и правоприменительной практики, связанные с оценкой достаточности доказательств председательствующим судьей при постановлении приговоров по итогам рассмотрения уголовных дел с участием коллегии присяжных заседателей, и предложить пути их решения.

Задачами исследования стали: анализ различных научных взглядов в теории уголовного процесса по вопросу об оценке доказательств в суде присяжных, в том числе обращение к актуальной проблеме стандартов доказывания; констатация сложившегося неоднозначного толкования в практике Верховного Суда РФ вопроса об оценке доказательств с точки зрения их достаточности в суде присяжных; исследование норм действующего уголовно-процессуального законодательства РФ, регламентирующих оценку достаточности доказательств председательствующим судьей при постановлении приговоров по итогам рассмотрения уголовного дела с участием коллегии присяжных заседателей в зависимости от вида выносимого вердикта присяжных; формирование собственной позиции по указанным вопросам, а также формулирование авторских предложений.

Методы: диалектический, формально-логический, юридико-догматический, толкования правовых норм, описательный, дедукция, обобщение.

Результаты:

1. Констатируется необходимость выработки единого доктринального подхода к вопросу об оценке достаточности доказательств в суде присяжных, в том числе посредством внятной правовой позиции Верховного Суда РФ, который вопреки положениям УПК РФ относит оценку достаточности доказательств к исключительной компетенции присяжных заседателей.
2. Обосновывается важность существующих процессуальных гарантий действующего УПК РФ, позволяющих председательствующему судье самостоятельно путем произведенной им оценки достаточности доказательств установить отсутствие в деянии признаков преступления и постановить оправдательный приговор даже вопреки обвинительному вердикту коллегии присяжных заседателей.
3. Указывается на противоречивость законодательного регулирования оснований оправдания по итогам оценки достаточности доказательств председательствующим судьей по итогам рассмотрения уголовных дел с участием присяжных заседателей в ч. 5 ст. 348 УПК РФ, в которой одним из оснований для постановления оправдательного приговора названа не доказанность участия подсудимого в совершении преступления, тогда как п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ предусматривает иную формулировку основания оправдания – подсудимый не причастен к совершению преступления.

Масштаб проблемы уголовно-процессуального механизма обеспечения прав предпринимателей весьма обширен. Он выходит за рамки одной области правового регулирования и весь комплекс проблем в целом может быть решен только при проведении крупного междисциплинарного исследования, в котором будут рассмотрены и разрешены вопросы не только уголовно-процессуального, но и уголовного, гражданского, гражданского процессуального характера.

В данной статье представляем результаты изучения некоторых уголовно-процессуальных аспектов, имеющих, как представляется, фундаментальное значение для построения вектора современного уголовно-процессуального регулирования в отношении предпринимателей, вовлекаемых в уголовное судопроизводство. Основной аспект – это целесообразность и возможные направления дифференциации процессуальной формы по такому основанию, как занятие предпринимательской деятельностью. В прикладном отношении эти факторы постараемся отразить на примере применения меры пресечения к предпринимателям.

Целью данного исследования выступает оптимизация процессуальных правил участия предпринимателей в уголовном судопроизводстве в целом и в случае применения к ним мер пресечения.

Задачами исследования стали: изучение существующих процессуальных форм, применяемых при вовлечении предпринимателей в уголовное судопроизводство, определение их «слабых» мест на примере применения заключения под стражу, оценка их с точки зрения эффективности, критериями которой мы рассматриваем надежность защиты личных интересов гражданина, защиты его имущественных прав, обеспечения его законных интересов, как лица, занимающегося предпринимательской деятельностью.

В исследовании применялась совокупность традиционных научных методов, в числе которых, всеобщий метод диалектического единства и противоречия, общенаучные теоретические и эмпирические методы (анализ, включая контент-анализ документов, обобщение, гипотезы, систематизация, описание, системно-функциональный) а также частно-научные методы (сравнительно-правовой и формально-юридический).

Результаты проведенного исследования – это авторский подход к уголовно-процессуальному регулированию отношений с участием предпринимателей, отличающийся по основным признакам от избранного законодателем; выявление совокупности наиболее важных проблем, касающихся уголовно-процессуальной формы применения заключения под стражу.

Сформированная совокупность теоретических выводов и практических рекомендаций потенциально может быть использована в рамках законотворческой, правоприменительной деятельности, а также для продолжения научных исследований в указанной сфере.

В статье исследуются исторические предпосылки возникновения и современное понимание сущности видео-конференц-связи, применяемой в отечественном уголовном судопроизводстве. Подчеркивается отсутствие единства подходов к именованию указанной технологии, когда не учитываются правила орфографии. Проводится отграничение видео-конференц-связи от технологии веб-конференции и делается вывод о двойственной ее правовой природе в уголовном судопроизводстве: как способа осуществления процессуальных действий и как системы технических средств. На базе имеющихся положений УПК РФ об использовании видео-конференц-связи и складывающейся судебной практики обосновывается необходимость закрепления в законе понятия и порядка ее применения в уголовном судопроизводстве, включая его досудебные стадии, поскольку общей нормы о правилах применения технических средств при производстве следственных действий недостаточно.

Цель настоящего исследования – обоснование необходимости закрепления в законе понятия и порядка применения видео-конференц-связи в уголовном судопроизводстве. Задачи исследования: проведение комплексного исследования исторических предпосылок возникновения и сущности видео-конференц-связи; формулирование предложения о применении единого подхода к именованию указанной технологии; определение перспективного направления применения видео-конференц-связи ‒ в досудебных стадиях уголовного судопроизводства.

Проведенное исследование основано на традиционных общенаучных и частноправовых методах познания, в числе которых диалектика, анализ, синтез, обобщение, логический, системно-структурный, сравнительно-правовой, формально-юридический и др.

Результатами исследования стала совокупность новых положений, расширяющих научные представления о технологии видео-конференц-связь и особенностях ее применения в сфере уголовного судопроизводства, включая его досудебные стадии.

Выдвигается и обосновывается мнение о двойственной правовой природе видео-конференц-связи в уголовном судопроизводстве: как способа осуществления процессуальных действий и как системы технических средств, а также о ее отграничении от технологии веб-конференции.

В статье на основе анализа современного состояния оперативно-розыскного обеспечения отбывания уголовного наказания в виде лишения свободы в Российской Федерации анализируются имеющиеся подходы в зарубежной пенитенциарной практике познания противоправного поведения заключенных в местах лишения свободы. Констатируется значимость специфичных средств и методов оперативно-розыскной деятельности в решении социально-полезных задач противодействия пенитенциарной преступности. Исходя из ряда факторов, анализа данных официальной статистики свидетельствующих о сосредоточении в местах лишения свободы далеко не лучшей части осужденных делается вывод о наличии проблемных вопросов, в числе которых задачи предупреждения и профилактики терроризма и экстремистских проявлений, выявления и устранения причин и условий им способствующих. Автором подчеркивается важность одного из основных средств противодействия преступности – оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой уполномоченными государственными органами в пределах их компетенции, при этом акцентируется внимание на мерах специального характера.

Опираясь на результаты проводимых исследований рассматривается сущность и содержание оперативно-розыскного обеспечения процесса отбывания уголовного наказания в виде лишения свободы как самостоятельной организационно-тактической формы, констатируется изменение характера угроз безопасности, требующее поиска комплексных подходов к противостоянию им. Делается вывод о необходимости совершенствования организации и правового регулирования оперативно-розыскной деятельности в уголовно-исполнительной системе. Анализируются возможности системного сбора оперативно значимой информации в решении насущных задач в зарубежной пенитенциарной практике. Подчеркивается важность информационно-аналитического обеспечения оперативно-розыскной деятельности в выявлении и пресечении потенциальных угроз путем анализа поступающей оперативной информации, снижении неопределенности в принятии управленческих решений.

Целью работы выступает освещение малоисследованной проблемы публично-правового регулирования медицинского биобанкинга в Российской Федерации.

Соответственно, задачи работы включают в себя следующие исследовательские блоки: выработка понятия медицинского биобанка, соответственно, его содержания в соотношении с иными подобными явлениями, анализ системы публично-правового регулирования медицинских биобанков и постановка основных проблем такого правового регулирования.

В силу того, что медицинские биобанки выступают частью информационных систем, важно определить правила использования данных, имеющихся в различных типах биобанков.

Принципиальным выводом данного исследования является мысль о том, что медицинский биобанк представляет собой многоаспектное явление, включающее в себя медицинско-технологические, информационные и организационные аспекты. Правовая регуляторика медицинских биобанков имеет как публично-правовую, так и частно-правовую составляющие. Более того, есть аспекты биобанковской деятельности, которые выходят за рамки классического правового регулирования и являются предметом медицинского права с его активно формирующимся специфическим предметом правового регулирования. Речь в данном случае, на наш взгляд, идет о регулировании технологических условий хранения материалов биологических банков и условиях их использования для медицинских опытов.

Целью работы выступает освещение проблематики материально-правовых и процессуальных особенностей привлечения к административной ответственности за злоупотребление свободой средств массовой информации.

Соответственно, задачи работы включают в себя следующие исследовательские объекты: выработка понятия заведомо недостоверной информации, следовательно, его содержания в соотношении с иными подобными явлениями, анализ практики применения соответствующих статей КоАП РФ и перспективы развития деятельности государственных органов в сфере противодействия распространению заведомо недостоверной информации.

В силу того, что злоупотребление свободой СМИ является многоаспектным явлением смежным с уголовной ответственностью, автором проанализировано соотношение составов КоАП РФ и УК РФ, связанных с таким аспектом злоупотребления свободой СМИ, как распространение «фейковой» информации.

Принципиальным выводом данного исследования является мысль о том, что введенный в 2022 году в КоАП РФ состав статьи 20.3.3 в случае, если публичные действия выражаются в форме распространения заведомо недостоверной информации являются смежным с составами частей 9,19, 10.1, 10.2 статьи 13.15 КоАП РФ. Дифференцирующим ответственность элементом объективной стороны выступает публичность распространения заведомо недостоверной информации, а с субъективной стороны – наличие такого факультативного элемента состава административного правонарушения как цель в виде дискредитации.

В центре внимания данной работы – искусственный интеллект и смежные (сквозные) технологии, а также их возможное влияние на общественное развитие. Искусственный интеллект рассматривается автором как собирательная категория, основу для которой формируют информационные технологии. Соответственно, информационные технологии могут обладать интеллектуальными свойствами и функциями, а также наделять интеллектуальными характеристиками информационные системы. Под смежными технологиями автор подразумевает технологические решения, которые производны от искусственного интеллекта. Если искусственный интеллект рассматривается обобщенно, то смежные технологии имеют более конкретное выражение.

Цель данного исследования заключается в анализе подходов к определению искусственного интеллекта, формировании авторской позиции и выделении существующих тенденций развития отраслевого законодательства.

Методы, использованные автором, можно представить в комплексе, среди них особое место занимают системный анализ, обобщение, формально-логический и формально-юридический методы.

Результатом исследования стали выводы, сформулированные в отношении категории «искусственный интеллект». Исследованы подходы к определению искусственного интеллекта, проанализировано официальное понятие и предложена авторская дефиниция, учитывающая юридическую сторону и информационную природу объекта. Под искусственным интеллектом понимается комплекс технологий, предполагающих использование познавательных процессов для осуществления целенаправленной деятельности.

Настоящая работа подготовлена с целью участия в развитии общественной и научной дискуссии по вопросам искусственного интеллекта и перспективам его применения, в том числе в сфере юридической деятельности. Даная публикация открывает цикл статей о правовых аспектах искусственного интеллекта и смежных технологий, а ее продолжением является тематика демократизации искусственного интеллекта, его система и классификация.